В поисках Виана

Это был наш последний день в зимнем Париже. Мы поднялись из метро под вечереющее небо, возбужденные и не чувствующие голода. В газетном киоске сияли глянцевые лица и мерзли арабы.

Я огляделся и заметил знаменитый кабаре. Маленькая мельница еще не зажглась в неоновых огнях. Город пока оставался серым и все таким же огромным. Я вытащил из внутреннего кармана пальто карту.RUE BORIS VIAN.Это должно быть где-то на улице Pigalle. Так сказала всемирная сеть. Еще раз бросив взгляд на мельницу и убедившись, что ничего грандиозного в ней нет, мы прошли через короткую аллею из голых деревьев, и оказались у еще одной дыры, ведущей к подземным поездам. Станция метро Pigalle. Мы стояли на автобусной остановке, на перекрестке 6 дорог и разглядывали карту. Это было бесполезно. Карта почти вся выцвела. Улицы, которую мы искали, на моей карте не было. Я лишь записал сбоку карандашом адрес. Вокруг нас на домах висело множество синих RUE.RUE,RUE,RUE.И все не те. Мы решили исследовать переулок напротив. Мы шли вдоль дороги и на встречу нам не попадались ни автомобили, ни люди. Над нами нависали старые каменные дома. Первые этажи были глухи. Над опущенными ставнями висели буквы. Они еще не зажглись, но было видно, какие не загорятся этой ночью. Мы шли,и я вчитывался в незнакомые названия заведений и улиц. Из одной двери вышла женщина.Она стала у стены, закурила и что-то сказала в нашу сторону. Мы прошли молча. Я увидел бар. У входа висело меню.Я  остановился,чтобы посмотреть,но ничего не разобрал,кроме цен. По-французски я разве что научился считать до десяти. И то сейчас едва ли вспомню цифру один. В двери было синее стекло. Я заглянул в него и мои глаза уставились на большую женскую грудь, чуть ли не прилипавшую к стеклу. Варвара взяла меня за руку и поскорее увела оттуда. Мы дошли до конца переулка. Мое чутье подсказывало мне, что здесь мы ничего не найдем. В любом городе, где бы ты не потерялся, всегда спрашивай людей постарше. Это наверняка коренные горожане, и они точно знают все улицы и подмостки. Мы попытались спросить у прохожей пожилой парижанки, как нам пройти на нужную RUE, но не поняли друг друга. Как бы ни старались, кроме улыбки ничего выразить мы не смогли. Ни она со своим английским, ни я со своим французским счетом раз, два, три, десять. Мы  вернулись на перекресток и двинулись во второй переулок. Он отличался от первого. Хоть это и были те же дома, только с другой стороны. Друг за другом, теснясь, на первых этажах располагались музыкальные магазины. Они вслед за остальным Парижем объявили скидки. На витринах висели гитары и саксофоны, стояли комбоусилители и синтезаторы. Заброшенный музыкальный рай по другую сторону от рая проституток.

-Он играл джаз. Давай зайдем и спросим продавца. Он наверняка знает. – Предложил я.

И мы завернули в один из магазинов. В помещении горело тусклое освещение и не было чистого участка стены, где бы что-нибудь не висело или стояло. Это была лавка, битком набитая всевозможными инструментами. Как и вся Европа в целом, это маленькое помещение поражало своей вместительностью. А так же тем, в каком идеальном порядке находилось столько предметов в одном душном маленьком пространстве.  

Я спросил продавца по-английски, знает ли он, как пройти на RUE BORIS VIAN,он помотал головой, мы развернулись и вышли. Я шел в пальто нараспашку. Была зима. Но не было ни ветра, ни снега, ни даже луж. Мы прошли несколько десятков метров, и дойдя до конца переулка, я увидел на углу в дверях другого музыкального магазина блондина.

-Он точно должен знать. Давай подойдем. - Сказал я.

-Вы не знаете, как нам туда пройти? - спросил я его, протягивая карту с нацарапанным карандашом адресом.

- Ммм.Борис Виан!- воскликнул он по-французски.

- Ты не знаешь ,где находится улица Бориса Виана? -бросил он по-английски в зал.

- Кто? - спросил показавшийся в дверях второй блондин.- Нет. Я не знаю. Может наверху. - Показал он в сторону холма, на Монмартр.

-Вы не знаете, что он уже мертв? - спросил первый парень.

И вот мы уже взбирались вверх по брусчатому холму. Я искал на домах синие вывески и дивился тому, как на таком крутом склоне припаркованы автомобили. Здесь все было похоже на средневековый сказочный город. Возможно, такой и была вся Европа когда-то, подумал я. Большой сказочный мрачный город. Мы взбирались все выше и выше, по бесконечным крутым лестницам.

-Не нужно мне было надевать каблуки.- Сказала Варвара.

Я поднимался очень быстро, перепрыгивая ступеньки через одну. Улица Сальвадора Дали, улица Поля Гогена, Модильяни…RUE, RUE, RUE.

- Стыдно признаться, но сколько здесь живу, никогда не слышала об этой улице. - Сказала сухощавая художница у Сакре-Кёр.

-Здесь рядом есть справочное бюро. Идемте, спросим у них.

 -Нет-нет-нет. Виан не жил на Pigalle. Он часто проводил время здесь, на Монмартре. Его улица на Barbes Rochechouart .Но там он, по-моему, тоже не жил.

Молодая женщина за длинным дугообразным столом очень быстро достала карту и ручкой наносила в ней пунктирные линии и кружки. Мы поблагодарили ее по-английски и художницу - по-французски и, заглянув в какой-то магазин шоколадных конфет за сувенирами для мамы Варвары, начали спускаться с холма. Теперь у меня было две карты. Мы шли и шли вдоль шоссе навстречу навесной железной дороге, по которой грохотал и трясся поезд. Все ниже опускался вечер, все больше мы удалялись от привычного Парижа. Но это была всего на всего его неотъемлемая часть. На улице стояли лотки с непонятными не то фруктами не то овощами, турки-фарсовщики совали под нос золотые наручные часы и кричали отовсюду "Шанель! Шанель!".Они толпами стояли у магазинов с индийскими фильмами, магазинов с мусульманскими свадебными платьями, магазинов с розетками и дрелями. Они толпами стояли повсюду на заплеванном тротуаре, беспорядочно выкрикивая незнакомые слова.

-Держи сумку крепче.- сказал я Варваре. - Мы почти у цели.  – хотя, должен признаться, я совсем не понимал, куда идти.

-Пойдем сюда.

-Пако рабан! Вери Чип!,- привязался к нам какой-то турок.

Теперь я взял за руку Варвару и быстро увел ее.

Дрянное место. Настоящие трущобы. Я сверил с картой. Мы совсем близко к цели. Но где же она? И тут мы приблизились  к низкому панельному дому с мелкими окнами и выбеленными стенами, которые могли принадлежать разве что нищенской поликлинике. Немного выше моей головы, там, где могли бы увидеть все, висела синяя табличка "18 Arr.RUE BORIS VIAN. 1920-1959. Ecrivain". Одинокая табличка с каплями белой краски на левом верхнем углу. Жалкое зрелище. На улице совсем стемнело. В доме загорелся свет. Ecrivain. Я догадывался, что это слово могло означать «писатель». Я просто стоял и рассматривал табличку. Засунул руки в карманы и смотрел на стену. Был ли этот район таким всегда – спросил я у пустой улицы.

-Тебя сфотографировать? - спросила Варвара.

-Здесь жил Виан.- сказал я на обратном пути. - И, скорее всего здесь он писал. И, скорее всего он часто бывал не один. А может, он любил одиночество. Ты знаешь, я ведь совсем ничего не знаю о его жизни.

-Пока мы шли сюда, я заметила магазинчик с очень недорогими чемоданами. Давай заглянем туда? - Сказала она.

- Но мне кажется, что именно здесь он и должен был написать свои лучшие романы.

- А потом я хочу посмотреть ботиночки и туфельки в магазинчиках напротив. Там большие скидки.

-Держи сумку крепче. - Ответил я.

Я думал, что собирать вещи мы будем очень долго. Их за неделю накопилось столько, что уместить все в сумки, с которыми мы приехали было бы невозможно. Но в ту ночь мы очень быстро упаковали все сувениры в новый багаж, купленный за 14,99 евро у какого-то толстого молчаливого турка, который вдруг резко оживился, когда услышал, что мы говорим по-русски.

По телевизору, висящему на стене, в ночных новостях показывали бунтующий Тунис. Мир был по-прежнему безумен и бесполезен. Я выключил телевизор. Погасил ночник - и комната погрузилась в темноту. Темнота была синего цвета.  

Я не спал. Лежал на кровати и прислушивался, как внизу на улице по асфальту быстро стучат каблуки, и почти беззвучно начинает накрапывать дождь. Варвара, завернувшись в одеяло, спала. Вещи были собраны. Багаж стоял у двери. На прикроватной тумбочке стояла медная Эйфелева башня. Кто сейчас живет там, где когда-то жил Виан? - думал я. Но вопрос как-то сам собой быстро рассеялся. И осталась лишь веселая мелодия, виртуозно исполняемая на трубе незримым музыкантом. Он стоял на полусогнутых ногах в ночном переулке. За его спиной непрерывно мчались вагоны. В их пустых окнах горел желтый свет. На их фоне был виден лишь силуэт музыканта. Знакомая мелодия. Я слышал эту мелодию. Конечно же! Это «Хлоя».

- Это «Прощай, черный дрозд». - сказал чей-то голос.

Да? Ну и ладно. Я дилетант в джазе. Сколько осталось до утра? – последнее, что промелькнуло  в моей голове.

Но никто не ответил.

Шла последняя ночь в Париже.